Лиля, ля! – удавка для души. Вторая часть романа «Сучье племя. Эротический дневник ретросексуала» - Владимир Шлыков

И зачем она мне нужна, грязная потаскушка, чудовище в ангельском обличье?! Звонит Лиля. Она в салоне красоты. Там, где из красивых девушек делают вульгарных, размалеванных кукол. Перекрашивает волосы.

Предлагает заехать за ней, пообедать и поехать погулять в город. Боже мой, перекрасилась в каштановый цвет. Полное уродство, дешевая уличная проститутка с трех вокзалов.

Самый большой талант у женщин – уродовать естественную красоту. Делают они это с каким-то фанатичным упорством, совершенно не считаясь с мнением мужчин, для которых, казалось бы, все это делается.

Что ж, хорошо, чучелка, будешь распугивать потенциальных кавалеров. А я, который знает тебя в естественном природном состоянии, после душа, в постели, останусь один из претендентов на твое тело и душу. «Обалденно, красиво, – бессовестно лицемерю я, – супер! Так держать!»

Беседуем. Начинает поливать дерьмом конкуренток, тех, кого знает, – Настю и Иру. Хорошо! Дергайся, подруга. Затем говорит: «Ты меня любишь, а все остальные мужики хотят меня только выебать. Ты, конечно, тоже хочешь меня выебать, но еще и любишь».

Какая мысль! Хоть и сложная по конфигурации. Согласен. В яблочко. «Только ты и моя мама способны терпеть меня, вы самые близкие мне люди» – тоже приятная мысль, не спорю. Хотя и не новая. Я ее, кажется, высказывал.

Продолжает, как бы оправдываясь:

– Но я хочу нагуляться.

– Гуляй, конечно. Тебе, как ты писала в анкете, есть с чем сравнивать. Найдешь, рано или поздно, кого-нибудь лучше меня: помоложе, покрасивее, побогаче. Влюбишься, выйдешь замуж.

– А если перегуляю, и никто потом не возьмет, превращусь в стареющую циничную стерву?

– И такая опасность есть. Ты о ней сама мне говорила, когда так усердно в течение более года пыталась склонить к тому, чтобы я на тебе женился. Мне тогда казалось, что ты взрослая и умная не по годам. Но потом, когда цель была достигнута, – я был сломлен, раздавлен, согласен на все – настроение изменилось. Ты решила дальше куролесить. Давай, развлекайся. Ты везучая. Ты будешь счастлива. И я желаю тебе счастья. Буду только рад за тебя. Все остальные – дуры. Упускают свой шанс. А у тебя все получится.

– А если меня в ближайшее время вдруг молнией шибанет по башке и я решу выйти за тебя замуж, ты согласишься?

– Конечно соглашусь. Если к этому времени у меня тоже настроение не изменится, и я не найду что-то лучше, чем нынешний эталонный образец. Пока «жду, люблю, надеюсь, верю, что зазвонят опять колокола и ты войдешь в распахнутые двери». Но сердце умом не регулируется. Прогнозировать свои эмоциональные состояния я, как и ты, не могу и не хочу. Я от вас, молодых, тоже кой-чему научился. Например, не заморачиваться ничем, легко и непринужденно идти по жизни. Мы же оба в состоянии переходного возраста. Я тоже хочу нагуляться, насладиться свободой.

– Я не хочу влюбляться. Так, чтобы любовь была взаимной, почти не бывает. А любить без взаимности – морока. Мне не нужны лишние страдания. Хочу только положительных эмоций и радостей.

– Согласен, но чувства от твоих желаний не зависят. Любовь может прийти, не спрашивая твоего величайшего соизволения. Это капкан, в который попадают люди. Болючая заноза в сердце.

Заезжаем за сестричкой, бывшей Лерой, ныне Элей. Едем в парк Горького, куда поближе. На ВДНХ уже поздно. Народу много, настроение отличное. Балагурим. Как бывает в таких ситуациях, разговоры ни о чем.

Лилька, как обычно, начинает проверять свою неотразимость. Смотрит в упор на парня и улыбается. Тот как зомбированный приближается к ней. Она просит сфотографировать. Затем, показывая на меня, говорит, что папа вывел ее в парк на поиск женихов, хочет поскорее избавиться.

Не папа, а папик, было бы вернее. Я протягиваю парню руку. Знакомимся. После чего Лиля, дерзко глядя ему в глаза, ехидно спрашивает: «А сколько времени ты моешься в душе?»

Пошла чудить! Парень очумело смотрит на нее, на меня, не понимает, куда она клонит. Хороший, симпатичный парень, но к подобной дерзкой манере разговора, видимо, не привык.

Я объясняю ему, что девочка симпатичная, но слишком острая на язык, который давно пора отрезать. К тому же совершенно, как все женщины, не управляемая без уздечки и кнута. Поэтому не стоит обращать внимание.

Неловкость тем не менее не проходит. Парень говорит, что ему нужно идти к другу, и ретируется. Ох, Лилька, кто ж тебя такую, чумовую, замуж-то возьмет? Какая глыба спокойствия, мудрости и терпения должна быть!

У Лили манера самоутверждаться, которая появляется у детей лет с трех-четырех: хочу туда, хочу сюда, хочу то, хочу се. Инфантилизм. То же самое происходит, когда я забираю внука погулять.

Отказ воспринимается резко и агрессивно. Вот и мы с 25-летней Элей хвостом ходим за Лилей, куда ей взбрыкнет податься. Причем желания зачастую резко меняются.

А еще у нее манера держать меня за руку. Так маленькие держат своих пап и мам либо ходят влюбленные молодые парочки. Чувствую себя идиотом. Но что не сделаешь ради любимой.

Захотела пива, потом покушать. Сидим в ресторане. Ни с того ни с сего начинает нервничать. Когда Лиля ушла в туалет, Эля говорит, что такое у нее бывает, когда хочется выпить или курнуть «травку». Дома даже предметы иногда пуляет от злости.

Спрашивает: «А почему ты не хочешь положить ее в клинику подлечиться?» И сама добавляет: «Забавно, семнадцатилетняя алкоголичка на лечении». Отвечаю: «Для этого нужно, чтобы человек сам осознавал проблему и хотел лечиться. Как я ее заставлю, я что ей мама?»

Возвращается Лиля, начинает цеплять меня:

– Познакомь меня со своей бывшей женой.

– Зачем?

– Хочу с ней подружиться. Она ведь у тебя хорошая, интеллигентная, начитанная. Мы могли бы поговорить с ней о литературе, театре.

– Не ерничай, Лиля. Не вижу смысла.

– А я хочу.

– Она не хочет.

– А ты спрашивал?

– Не спрашивал, но знаю. И знаю, как она к тебе относится.

– Как?

– Негативно.

– Давай вместе с ней и твоей дочкой отметим твой день рождения.

– Посмотрим.

Постепенно успокаивается. Идем смотреть салют. Затем к машине. Держит за руку и периодически заглядывает мне в глаза, манерно, во весь рот улыбаясь. Я обычно в таких случаях начинаю говорить ей комплименты: «Какая ты красивая. Принцесса. Супер. Классная девчонка. Таких больше нет…» И все в таком духе.

Это тоже своеобразный ритуал, который поднимает ей настроение. Едем к ней домой. Ноги у меня на коленках. Глажу, массажирую ступни и пальцы. Эля предлагает поехать в свингер-клуб. Я соглашаюсь. Лиля тоже, но как-то вяло.

После небольшой паузы заявляет:

– А если напьюсь, опять улет может быть. Я же чпокаюсь со всеми подряд, с бомжами с подмосковной свалки. Ты ведь так говорил?

– Помнишь? Классика цитируешь? Да, трахаешься со всеми, кроме меня.

– Так мы ж с тобой друзья теперь. Зачем нам это? У тебя ведь нет проблем с сексом.

– Проблем нет, но хотелось бы с тобой. Потому что я тебя люблю и хочется только с тобой любовью заниматься. Тогда давай будем не друзьями, а партнерами по сексу. Мне нужен доступ к твоему шикарному телу. Секс стабилизирует мою нервную систему. Душа пока пусть остается недоступной, раз ты не хочешь ее открывать.

– Ты меня выгнал.

– Я тебя не выгонял, ты сама ушла.

– Так ты наговорил мне кучу гадостей.

– А что, тебе и слово сказать нельзя? Это что ж за отношения, когда друг другу нельзя ничего высказать? Надо уметь слушать правду, принимать, делать выводы и корректировать свое поведение. Я всю жизнь только и слушаю откровения, в том числе и всякие мерзости. И ничего. Пережевываю, осмысливаю, не обижаюсь, демарши не устраиваю.

Приехали домой. Лиля заявляет, что хочет спать. Эля с кем-то созванивается и уезжает в клуб. Мы с ней ложимся. Она быстро засыпает. Сладенькая. Лежу в гипнотическом трансе, в полудреме, глажу ее по голове. Примерно через час тоже засыпаю. Около шести просыпаюсь, тихо одеваюсь и еду домой. Эмоциональный спад. Ложусь и дальше сплю до обеда. Позитивное торможение. Моменты беззаботного счастья.

При такой диспозиции относительного душевного комфорта мне не помешала бы небольшая передышка. Беззаботный расслабон. Что я имею на сегодняшний день. Я к ней привязан и люблю. Если не буду видеть ее, страдания будут невыносимыми.

Надо поддерживать контакт и попытаться снизить накал кипения, как минимум. А дальше время, возможно, все и снивелирует, пройдет увлечение. И тогда можно будет спокойно с ней расстаться, без судорог и переживаний.

Либо продолжать общаться в уже совершенно спокойном, безэмоциональном режиме. Многое будет зависеть и от нее. Если она будет деградировать, то через год-другой, скорее всего, никаких эмоций вызывать уже не будет. И расставание будет не горьким.

Разве что жалость к ней останется из-за того, что она столь безжалостно поступила с собой, сожгла и растратила себя в погоне за сиюминутными примитивными удовольствиями. Вскрытие, как любит говорить один мой знакомый, покажет.